Когда человек приходит в эту жизнь, в нём уже есть предрасположенность к развитию какой-то определённой «ущербности», это ещё называют уроком, ради которого мы и приходим в физический мир. Как бы ни вели себя родители, ребёнок всё равно вычленит и примет на свой счёт именно то, на что он запрограммирован. Кем запрограммирован, — вопрос праздный. Я думаю, что сама душа этого захотела по каким-то причинам, то есть можно сказать, что человек сам это и выбрал. В одной семье и при одинаковом отношении родителей дети являются жертвами совершенно разных первотравм. Образование первичного страдания крутится всегда вокруг одного предмета – любви родителей.
Когда человек приходит в эту жизнь, в нём уже есть предрасположенность к развитию какой-то определённой «ущербности», это ещё называют уроком, ради которого мы и приходим в физический мир.
Как бы ни вели себя родители, ребёнок всё равно вычленит и примет на свой счёт именно то, на что он запрограммирован. Кем запрограммирован, — вопрос праздный. Я думаю, что сама душа этого захотела по каким-то причинам, то есть можно сказать, что человек сам это и выбрал.
В одной семье и при одинаковом отношении родителей дети являются жертвами совершенно разных первотравм.
Образование первичного страдания крутится всегда вокруг одного предмета – любви родителей.
Если ребёнок чувствует, что его любят и восхищаются им, когда он что-то делает лучше, чем другие, эта информация записывается где-то на доконцептуальном уровне: чтобы быть любимым, надо быть победителем, соответственно и первострах формируется совершенно определённый – страх неудачи.
На базе этого и развивается вся личность: всё, что угодно, только не неуспех. Страх этот такой страшный, что примеры самоубийств людей, которые полностью отождествились со своим успехом, при потере, допустим всего состояния, присутствуют в истории в изобилии. Можно сказать, что он сильнее страха смерти. И вся личностная невротичность, рефлексия, поиски смысла жизни, а по-научному – депрессия, уходят корнями именно в этот базовый страх: успех любой ценой.
Примеров может быть много. Возьмём ещё один. Ребёнок чувствует, что окружающий мир небезопасен. Это может происходить в семьях, где допустимы агрессивность и злость. Если в семье всё спокойно, не беспокойтесь, он «подцепит» это где-нибудь вне дома. Ребёнок констатирует, что слабый не может быть любимым. «Значит, я буду сильным. Я буду рассчитывать только на себя, а слабость я буду избегать во всех её проявлениях. В себе и в других.».
Вот такой формируется базовый страх в этом конкретном случае. Теперь любой намёк на собственную несостоятельность отбрасывает на первотравму и переживается как трагедия.
Основные характеристики первостраха:
• Вездесущесть, — он везде, в каждом вздохе и в каждом взгляде, вы ощущаете и воспринимаете всю окружающую реальность через него.
• Всепроникаемость, — он имеет способность просачиваться во все сферы жизнедеятельности, которые, на первый взгляд никогда не соприкасаются.
• Неуязвимость, — его очень трудно обезвредить, нужна наноснайперская винтовка с тремя оптическими прицелами.
• Невидимость, его так же трудно разглядеть как собственный позвоночник.
Первострах находится в такой неосознаваемой области сознания, что «увидеть» его самому обладателю практически невозможно.
Он возникает в период, предшествующий образованию способности к мышлению. Поэтому его, скорее, можно охарактеризовать как фон.
Сравним с театральной сценой, где задняя стенка, называемая задником, представляет собой пространство, где происходит действие пьесы. Если задник будет разрисован в мрачных тонах, а действие показывает, например, чаепитие в беседке в солнечный день, то вы в какой-то момент абстрагируетесь от этого фона и сосредоточитесь на актёрах и на действии. Но фон всё-таки будет присутствовать где-то на заднем плане вашего восприятия и как-то влиять на него.
Точно так же и внутри вашего сознания, первострах влияет и окрашивает в определённый тон все сферы вашей жизни. А вы, естественно, давно привыкли к нему и смотрите только на фигуры, а фон уже давно не замечаете. Фигуры двигаются, что-то происходит, идёт развитие действия и захватывает ваше внимание.
Я много раз слышала, как люди говорили, что никогда бы не поверили, что больше всего боятся, например, конфликта. Звучит странно, но совершенно объяснимо, ведь всю жизнь мы только и занимаемся тем, что стараемся всячески себя убедить в том, что нет того, что есть. А для этого все средства хороши. Глаза закрыть на то, что видеть не хочется? – пожалуйста! Убедить себя во всём, что вам угодно? – пожалуйста! А уж приврать-то себе для пущей убедительности? – с этим, вообще, никаких проблем!
Как посмотреть на себя изнутри, да ещё и объективно? Кто пробовал, знает… Там такое взгляду открывается, что ой-ой-ой, лучше я потом, когда-нибудь.
Всё упрощается, когда вам спокойно и доброжелательно объясняют: так, мол, и так, у всякого своя «ахиллесова пята» есть и ничего в этом особо стыдного и удручающего нет.
Это было нужно, чтобы сложилась определённого типа личность, она сложилась, и теперь эти «строительные леса» можно убрать. Без них будет красивее, удобнее и, вообще, это самое логичное, что можно сделать.
Елена Ферран,
психотерапевт
Добавить комментарий